В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства.

Романчики — это, конечно, будоражит, но ведь сколько работы. Впервые поцеловаться, впервые потрахаться — в этом есть что-то драматическое. Поначалу люди интересны. Со временем, медленно, но верно открывается вся ущербность, все сумасшествие. Я значу для них все меньше и меньше, они значат все меньше и меньше для меня.

Я стоял рядом с ней, слушал ее, смеялся и думал, до чего же страшно любить женщину и быть бедным.

Когда близости чересчур, становится очень плохо. И, наоборот, когда этого не хватает, люди готовы идти на любые подвиги. Все, что когда-либо происходило в мировой литературе, — не важно, между родными людьми или нет, — было связано с тем, что кто-то хотел быть вместе. Или эту близость сломать. Вот и все. Здесь важно внутреннее ощущение мира, потому что природа человека двойственна: с одной стороны, он должен быть с кем-то, с другой — он все-таки должен быть один. Редко кому удается быть вместе и при этом сохранить себя.

Как же неприятно потратить на человека так много времени лишь для того, чтобы узнать, что он так и остался для тебя лишь посторонним.

Распаляется пламя ветром, а влечение — близостью.

Люди обязаны друг другу некой верностью, что ли, — даже если не женаты. В каком-то смысле, доверие должно заходить еще глубже именно потому, что оно не освящено законом.

Не то, что ты обманул меня, а то, что я больше не могу верить тебе, потрясло меня.

— Не понимаю, зачем это нужно...
— Нужно что?
— Почему мы вообще привязываемся к людям? Это стоит стольких волнений...