Романчики — это, конечно, будоражит, но ведь сколько работы. Впервые поцеловаться, впервые потрахаться — в этом есть что-то драматическое. Поначалу люди интересны. Со временем, медленно, но верно открывается вся ущербность, все сумасшествие. Я значу для них все меньше и меньше, они значат все меньше и меньше для меня.

Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд. Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся. Вот в чём всё дело — я боялся. Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный.

— Я думаю, мне выпить надо.
— Выпить почти всем надо, только они об этом не знают.

Когда я пьян, а она — безумна, мы почти друг друга стоим.

Хорошо, когда есть куда пойти, когда всё плохо.

Очень немногие красивые женщины стремятся показать на людях, что они кому-то принадлежат.

Обычно люди намного лучше в письмах, чем в реальности. В этом смысле они очень похожи на поэтов.

– Что вы думаете о женщинах? – спросила она.
– Я не мыслитель. Все женщины разные. В основе своей они кажутся сочетанием лучшего и худшего – и волшебного, и ужасного. Я рад, что они существуют, тем не менее.